Динка - Страница 91

– А ну, попробуй! – сказал он вместо ответа и выдвинул из-под кровати сложенную горкой грязную посуду. – Вот, кстати, тарелок этих, ложек, плошек у меня набралось до черта! И пачкаются, понимаешь ли ты, и мыть их надо! Одним словом, лишняя посуда затрудняет жизнь! Не возьмешь ли на свой утес хоть половину? – наливая в миску воды из ведра и гремя тарелками, предложил Степан.

– Возьму! – засмеялся Ленька. – Мне как раз есть не на чем.

– Вот и хорошо! Бери грязную – там Волга у тебя под рукой, вымоешь... – засовывая в Ленькину корзинку миску и две тарелки, сказал Степан. – На вот и ложки. Сразу тебе кладу, чтоб не забыл.

Ленька, хохоча, помог ему собрать посуду.

– Чудной вы! – сказал он.

– Да не чудной я, а просто, понимаешь ли ты, некогда мне тут себя обхаживать, как старую барыню...

– А вы куфарку возьмите! – развеселившись, посоветовал Ленька.

– Только этого мне еще не хватало! – серьезно сказал Степан.

Убрав со стола книги, Ленька поставил тарелки, налил похлебку, нарезал хлеб. Ели молча, обжигаясь и откусывая большими кусками хлеб.

– Вот как мы! – весело сказал Степан, отодвигая пустую кастрюлю. – Да разве за нами кто угонится? – пошутил он, снимая с жаровни чайник.

Чай пили, заваренный прямо в жестяном чайнике. Пили долго, прикусывая сахар от одного куска. Никогда еще не ел и не пил Ленька так вкусно и сытно. И нигде еще не чувствовал он себя таким вольным человеком, как у Степана.

Размякнув от горячего чая и благодарности, мальчик глядел на своего нового друга и думал о том, что каждый поход Степана с запрещенными бумажками очень опасен и что он, Ленька, мог бы запросто помогать ему в этом деле.

– А что, Степан, – робко сказал он, – если бы я, например, вместо вас ходил бы с бумажками? Меня хоть и выследят в случае чего, так мне ничего не будет!

– Не понимаешь ты, что говоришь! – серьезно сказал Степан. – Эти бумажки – драгоценная вещь; надо, чтобы ни одна зря не пропала, а ты сунешь кому не надо... Кто ж тебе доверит такое важное дело?

– Уж так не суну, как вы... Попали на труса, он и выбросил. Хорошо, я подобрал... – осмелев, сказал Ленька и тихо добавил: – Я бы в бублики их...

– «В бублики, в бублики»! У самого хлеба нет, а он насчет бубликов толкует... Что это – одна или две? Молчи уж... А главное, держи язык за зубами – вот все, что от тебя требуется, раз уж свела нас судьба!

– Об этом не беспокойтесь, – сказал Ленька. Степан лег и, закинув ноги на спинку кровати, сказал:

– Сегодня я сам себе забастовку объявил! Дай-ка мне со стола вон ту книгу.

Ленька дал ему книгу и, подперев рукой щеку, задумался о таких людях, как Степан и дядя Коля. Легко с ними и хорошо. Может, потому, что они просто хорошие люди, а может, потому, что, не жалея себя, борются за простой народ.

– А что, дядя Степан... – начал он.

– Что, тетя Леонид? – прервал его Степан, глядя смеющимися глазами из-под раскрытой книги. Но Ленька не засмеялся.

– А что, Степан, – поправился он, – между вами, политическими, тоже есть предатели?

Степан положил книгу и сел:

– Между нами, политическими, их нет, но к нам затесываются иногда предатели. На моем веку был один такой случай...

– Был? Предатель? И все тайны ваши узнал? – с замирающим сердцем спросил Ленька.

– Все не все... но одно очень важное дело он нам провалил... Донес в полицию, и многих товарищей тогда арестовали... в том числе и твоего дядю Колю, – хмуро сказал Степан.

– Мой дядя Коля? Он большевик назывался... Но его еще тогда взяли, три года назад, вот за эти самые бумажки. Полиция обыск делала... Я все помню, – сказал Ленька.

– Да нет! Тогда он недолго сидел... А это дело весной было. Многих посадили. Меркурий всех знал в лицо... – задумчиво сказал Степан.

– Меркурий? – не понял Ленька.

– Ну, имя такое у этого предателя... Да что ты все спрашиваешь! Проговоришься где-нибудь... Сказал тебе, что мог, и хватит с тебя!

– Степан! – трогая его за плечо и присаживаясь на кровать, сказал Ленька. – Ведь я любил того дядю Колю!.. Я одного человека только так любил...

– Ну? – вопросительно поднял брови Степан.

– Так вы скажите, где он сидит? Я, может, схожу к нему! Выпрошусь как-нибудь!

– Нет, не сходишь и не выпросишься, а если не желаешь ему зла, то забудь о нем. Понял? У дяди Коли есть товарищи, они о нем заботятся. А ты забудь! – сурово повторил Степан.

– Не забуду. Пойти не пойду, а не забуду, – горько и упрямо повторил Ленька.

– Если я что-нибудь о нем узнаю, то скажу тебе, – смягчился Степан.

Ленька кивнул головой и вытер глаза.

– А того предателя споймали? – тихо спросил он, помолчав.

– Нет. Скрылся, – коротко ответил Степан, утыкаясь носом в книгу.

Глаза Леньки потемнели, и губы крепко сжались.

– Значит, – сказал он, вставая и в упор глядя на Степана, – сначала проглядели, а потом упустили... Чтоб еще кого посажал...

Степан снова отложил книгу и потянул Леньку за рукав.

– А по-твоему, что надо было с ним сделать? – с интересом спросил он.

– Убить! – коротко и решительно сказал Ленька.

Степан расхохотался и, засунув руки в карманы, быстро заходил по комнате.

– Не так все просто, – пробормотал он, – не так все просто!

Потом подошел к столу, отпил глоток холодного чаю и вдруг рассердился на себя и на Леньку за весь этот разговор:

– Что ты душу из меня вытаскиваешь? Не хочу я больше об этой сволочи говорить! А ты, понимаешь ли ты, все время лезешь не в свое дело! То с бубликами, понимаешь ли ты, то с этим предателем... – Степан совсем запутался и, увидев испуганное лицо Леньки, засмеялся: – Тебя бы в организаторы надо!